История это не о нелюбителе маек с надписями гр. Вассермане, которого почему-то многие считают умным, а о простом гр. РБ, который достаточно продолжительное время назад имел непродолжительный контакт со мной и веселым доктором. Надеюсь, что за давностью дела рассказ о имевших место событиях ему уже не повредит.
В пт вышел с работы, прихожу на остановочный пункт. Вдоль скамейки лежит тело. Немного попахивает этанолом, но выглядит прилично: костюм, чистые туфли и верхняя часть даже выбрита. Сжалился, попробовал растолкать -- безрезультатно. Сжалился еще раз, позвонил в скорую -- жара за тридцать, вдруг тепловой удар? Там говорят -- попинай его, за ухи подергай. Попробовал -- не помогло. Ладно, говорят, поверни его на бок, сча приедем. Минут через десять приехали.
Вылез из скорой такой типичный хвельчар: давным-давно небритый мужик под шестьдесят в халате на голое тело. Обошел одетое тело, потрогал. Ладно, говорит, будем грузить. Позвал медсестру, та принесла одеяло, положила рядом с ним.
-- Кладите, -- говорит, -- этого... пациента!
И тут, граждане, этот труп как подпрыгнет! Я думаю, когда он услышал женский голос, то решил, что это смерть его пришла с косой. Или жена со сковородкой.
Подпрыгнул, на скамейку залез и там боится. Но дохтур оказался хитрый, опытный, прожженный такой медработник.
-- Успокойтесь, -- говорит, -- дорогой товарищ. Мы вовсе не из милиции, мы людям помогаем. Как же вы так, родной наш, оказались на голом асфальте? Ай-я-яй, как нехорошо.
А тот плечами пожимает, мол, бывает, чего там. Но вины не отрицает.
-- А знаете ли, где находитесь? -- мягко выпытывает дохтур.
Мужик знал. Но ошибался. Я решил тоже поучаствовать в консилиуме и спросил, как его зовут.
-- Анатолий, -- кое-как ответил мужик.
-- А что, Анатолий, в школе тебя не учили, что в жару пить нельзя? -- вежливо поинтересовался я уровнем образования народонаселения.
Мужик жалобно помычал. Тут человек в белом халате вынул бланк и стал интересоваться паспортными данными Анатолия (надо ж за бензин отчитаться). Анатолий оказался человеком открытым и понимающим, но на вопрос, как его фамилия, отвечал неизменно, что "Анатолий". Кода он ответил так раз пять, я припомнил эпизод из худ. к/ф "По семейным обстоятельствам" и спросил, как его отчество. Отчество было Викторович.
-- Анатолий Викторович Анатольев? -- уточнил я, и измученный непониманием мужик радостно протянул мне руку. На том и порешили.
Потом еще дохтур умудрился узнать адрес мужика и даже плучил на память его автограф. Он еще минут пять потрындел с пациентом за жисть, поинтересовался, не у бабок ли тот купил напиток, не увлекается ли танцами. Анатолий Анатольев бурно извинялся, прижимал руки к груди и уверял, что просто отметил отпускные и что домой доберется самостоятельно. Мужику было со мной по дороге и, когда дохтур и все остальные в конце концов уехали, мы сели в один автобус. Но домой в Серебрянку счастливый отпускник не доехал -- вышел возле универсама на Машиностоителей. Что с ним было дальше, мне неизвестно. Но предсказуемо.
